 Когда-то Михаил Лермонтов назвал Тамань самым скверным городишком из всех приморских городов России. Этой фразой начинается новелла "Тамань"; Чехов считал ее образцом прозы. Офицера с подорожной судьба кинула в мирный круг честных контрабандистов: "Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и как камень едва сам не пошел ко дну!"
Владимир Николаевич Махлай любит перечитывать русскую классику. В его домашней библиотеке - Пушкин и Лермонтов, Гоголь и Толстой, Чехов и Шолохов... В первую командировку на Тамань он прилетел с "Героем нашего времени", с "Таманью"... Но искал на обрывистом берегу не следы лермонтовских героев, их белый парус давным-давно растаял между темных волн времени... Здесь от поэтических сравнений перейдем к суровой прозе. Что привело президента корпорации "Тольяттиазот", человека вполне прагматичного, на пустынный, заброшенный берег? Привели деловые соображения, важные не только для одного завода, хотя и крупного, ведущего в отрасли. Азотный завод в Тольятти строили по компенсационным соглашениям. Эту схему выработали советские министры Костандов (химия) и Патоличев (внешняя торговля). Господам капиталистам предлагали за кредиты и оборудование расплачиваться готовой продукцией. Арманд Хаммер, американский миллиардер, сделку поддержал. А как с берегов Волги аммиак переправить в Америку? Цистернами до порта или по трубе. Но ни одной трубы для перекачки аммиака в Союзе не было. Предстояло построить аммиакопровод от Тольятти до Одессы. После разрушения СССР уникальную трубу перерезала государственная граница - одна часть осталась в России, вторая отошла Украине. И тут же российские химики на себе почувствовали, что такое монополизм в действии. - Украинские партнеры, - рассказывает Владимир Николаевич Махлай, - начали повышать тарифы на транзит и перевалку аммиака, а также ввели ограничения по объемам. Вот тогда-то нам и пришлось искать новые площадки и схемы транспортировки своего груза. Такую площадку Махлай нашел на Тамани, в бухте Железный Рог. Интересы завода, расположенного далеко от морей, полностью совпадали с государственными интересами. В Кремле и правительстве толковали о том, что России необходимы новые морские порты. И даже что-то делали. За семь лет (2000-2007) наши порты увеличили объем переработки грузов более чем в два раза. Рост, конечно, впечатляет. Теперь 80 процентов внешнепортовых грузов нашей страны обрабатываются в отечественных пределах. Поставлена задача: к 2015 году выйти на планку 90 процентов. Значит, нужно расширять действующие порты (их у нас 62) и обязательно закладывать новые. На Балтике и Дальнем Востоке, в Азово-Черноморском бассейне и на Севере. Пока властители приходили к этому очевидному выводу, Владимир Николаевич Махлай действовал. Его идею построить новый порт, перевалочный комплекс аммиака поддержали власти Кубани и Темрюкского района. "Тольяттиазот" заключил с ними договоры о сотрудничестве, в которых оговаривались обязательства каждой стороны. - Создание нового порта в Азово-Черноморском бассейне, - особо подчеркивает Владимир Махлай, - выгодно всей России, Краснодарскому краю, транспортникам. Ведь страна потеряла большую часть перевалочных мощностей на юге России. Два глубоководных черноморских порта - Новороссийск и Туапсе - хотя и существенно нарастили свою инфраструктуру, однако все же имеют некоторые ограничения и по территории, и по объемам, и по номенклатуре перерабатываемых грузов. До сих пор значительная часть российских экспортных грузов доставляется потребителям через порты Украины и прибалтийских стран.
| 
